У всех в жизни бывают такие ситуации, когда буквально все валится из рук. Меня такое состояние посещало нечасто, но уж если оно наведывалось в гости, то оставалось надолго, прочно укрепляясь в сознании.
- Август, где мои перья? – я недовольно сморщила носик, откидывая упавшую на глаза платиновую прядь. – И почему, черт побери, в этом цирке, ни одна вещь не имеет постоянного места?
Август так и не появился, что ж, может оно и к лучшему, учитывая то, что я сегодня определенно на взводе. Словно давно забытый всеми пистолет, который, однако, готов выстрелить в любой момент. Это раздражало меня еще больше. Жизнь циркачей – далеко на сахар, и если зацикливаться на каждой мелочи, то вполне можно сойти с ума.
Я медленно подошла к зеркалу, гордо расправив плечи. Арена цирка давно научила меня играть роль уверенной и непоколебимой красотки, именно на ее представления покупают билеты, ей рукоплещут до звона в ушах, ею восхищаются и боготворят. Только ей позволено легкомысленно называть директора цирка Августом, а не вычурно-правильным «мистер Розенблют».
И только иногда где-то в глубине моей души тяжело вздыхает Мар – милая, спокойная девчушка, уставшая от долгого заточения. Прости, милая, сидеть тебе там целую вечность. Такие как ты не выживают. А жаль, с ними жизнь определенно добрее.
Еще раз тряхнула головой, чтобы выбросить ненужные мысли. Все это неважно, когда впереди ждет арена, восторг и гул толпы, бешеный прилив адреналина.
- Ну и плевать! Я прекрасна и без перьев!
- Безусловно, - мягко проговорил Август Розенблют, отодвигая шелковую штору. В руках у мужчины были те самые злополучные перья, которые я искала.  – Но с ними ты будешь еще прекраснее. Позволишь помочь тебе?
Август обладал многими несметными талантами, главным из которых, на мой взгляд, было безупречное чувство вкуса и стиля. Поэтому я без опаски доверила свою прическу его умелым рукам, мельком отметив, с какой жадностью он смотрел на мое затянутое в блестящую ткань тело.
Розенблют работал молча. Я оценила эту уступку. Обычно, Август любил затянуться долгой речью о собственном превосходстве над всеми, но сегодня она был необычайно молчалив. Любопытно, пожалуй, стоит немного ускорить события.
- Весь цирк позеленеет от зависти, когда узнает, что ради моей прически директор покинул свои важные обязанности, - я бросила на Августа кокетливый взгляд, оставляя мужчине место для маневра.
Август натянуто рассмеялся, и замолчал, словно советуясь сам с собой, стоит ли поддерживать этот разговор.
- Все это весело, Марлена, но у меня печальные новости для тебя. Ми не можем позволить себе содержать такое количество актеров. Кто-то неминуемо попадет под сокращение, и твоя кандидатура одна из первых в моем списке.
Я похолодела. Нет, он не может так со мной поступить. Цирк – это моя жизнь, моя кровь, страсть, семья. Мое все! Я не выживу без него, а он без меня. И как же мои лошади, кто позаботиться о них? От растерянности я совсем потеряла дар речи, хотя умом и понимала, что сейчас нужно броситься Августу в ноги и умолять его о помиловании.
Видимо, все это очень четко отразилось у меня на лице, а Розенблют не спешил с продолжением разговора, словно позволяя мне, насладится всеми ужасами моего положения, но немного позже, смиловавшись, добавил:
- Как ты понимаешь, вряд ли это коснется моей супруги.
- Но вы же не женаты! – жарко выпалила я, совсем не понимая, куда он клонит.
- Марлена, ты сегодня на удивление недальновидна, - раздраженно бросил Август. – Я предлагаю тебе стать моей супругой.
И снова меня охватил ступор. Господи, что же ему ответить? Я не воспринимала Августа Розенблюта ни как мужа, ни как любовника, но его постель была единственным ключом к моему мирному существованию в этом цирке.
- Я согласна, - хрипло выдохнула я, поежившись от полного похоти взгляда Августа.
В конце концов, миссис Розенблют звучит не так плохо…